Мертвый огонь - Страница 10

И вот, как только в его руках зажегся никогда не виданный египтянами, немерцающий и не жгущий руки свет, крик изумления и ужаса стоящих в дверях египтян прервал речь дяди Масперо. Толпа шарахнулась от дверей лачуги с криками и вытаращенными от ужаса глазами.

— Колдовство, колдовство… Мертвый свет… — кричали некоторые из бегущих.

Дядя Масперо и Сережа Ступин едва устояли на ногах и сейчас же бросились в лачугу, чтобы узнать причину страшного испуга египтян.

Жрец, который решил перед этим все донести верховному жрецу в Фивах, был сшиблен с ног шарахнувшейся толпой и некоторое пространство в страхе прополз на животе, но потом любопытство в нем победило страх.

Он встал и бочком-бочком с опаской подкрался к дверям лачуги и заглянул.

Если бы у него были волосы на голове, они поднялись бы от ужаса, но их у него не было и потому он только вытаращил глаза и задрожал, а на его лысине появились капли холодного пота. Он ясно своими глазами видел, как один из ребят держал в руке не мигающий и не жгущий огонь, смеялся до упаду и потом о чем то весело рассказывал улыбающемуся старику, показывая пальцем в ту сторону, куда убежали египтяне.

— Мертвый огонь, нечистая сила… Волшебники… — пронеслось в его темном мозгу.

Подобрав фалды своей белой длинной хламиды жрец бросился от лачуги, попа его беду Шарик,

Которого Теперь никто не держал за ошейник, услышав шорох ног. выскочил из лачуги и с лаем бросился за толстым жрецом.

В несколько прыжков он догнал его и уцепился за заднюю часть его хламиды в том месте, где у человека ноги растут из туловища, но, к счастью для жреца, не прокусил его тело, а только изодрал немного хламиду сзади.

Выскочившие на лай Шарика ребята, хотя и отняли жреца у Шарика, но остановить храброго служителя бога Амона не могли. Увидев за собой, как ему казалось, погоню, он еще больше вытаращил глаза и побежал изо всех сил подальше от страшного места.

Он спешил в Фивы к верховному жрецу храма бога Амона.

Оставим его… пусть спешит…

8. К НИЛУ КУПАТЬСЯ

В лачуге в это время происходил такой разговор:

Ваня: Жаль, что мы не остановили их и не показали устройство электрического фонарика.

Дядя Масперо: Вряд ли удалось бы их остановить, да и объяснить им было бы невозможно: уж очень темен и суеверен этот народ. Все непонятное невежественным людям кажется или волшебным или божественным.

Вот увидите, про наш чудесный огонь они наплетут таких легенд, что уши завянут.

Я очень боюсь, что даром нам это чудо не пройдет. Жрецы встревожатся, а в Египте все в их руках. В храмах они морочат народ и то и дело творят чудеса, например, статуя бога Амона

в Фивах делает у них знак согласия (понятно,

когда это нужно жрецам), и несогласия, (когда это тоже им нужно). Когда вы вернетесь в Кайдаловский лес, вы об этом можете подробно узнать из моей книги, которую вам принес лесничий.

— Ребята, а когда же купаться? — с упреком спросил Миша Суровцев.

— И правда, ребята… Пойдем, а с Моней и Гришей кто-нибудь пусть останется. — сказал Сережа.

Гриша, у которого боль в боку почти успокоилась. стал тоже проситься идти, но Сережа и дядя Масперо решительно воспротивились этому.

Остальные все выразили желание идти купаться. Дядя Масперо предложил свои услуги по уходу за больными, но все решительно запротестовали, и было решено бросить жребий, кому остаться. Жребий достался Коле Сабурову.

— Ребята, рубашки долой. Остаться в трусиках, — отдал приказание вожатый Сережа.

Все охотно повиновались и даже дядя Масперо обнажился до пояса.

Вышли и… новое дело.

У самого входа лежали ниц старый Пинем, старая Хити и Фоше и жалобно о чем-то умоляли, простирая к ребятам руки.

Дядя Масперо наклонился над ними и сказал потом улыбаясь ребятам:

— Они просят, чтобы «добрые волшебники», владыки мертвого огня, не разгневались и покинули их хижину.

Они боятся, что несчастья посыплются на их голову… что они жили до этого тихо и мирно, повиновались богу и фараону, усердно приносили жертвы и угождали жрецам.

— Дядя Масперо, — сказал за всех Сережа Ступин, — скажите им, что все это они напрасно делали, что надо было не это делать, что мы желаем им добра. Пусть они нас не боятся. Мы научим их, что надо делать, чтобы всем рабочим и крестьянам Египта легче жилось…

Да скажите еще, что мы не «волшебники» (волшебников не бывает), а самые обыкновенные люди, только больше их знающие.

Когда дядя Масперо перевел все это на язык древнего Египта, первым хотя и нерешительно поднял от земля голову Фоше. В его лице, в его глазах ребята прочли страх, смешанный с любопытством и пробуждающейся мыслью.

Затем подняли с пыльной земли свои головы старый Пимен и Хити.

Их лица выражали еще больший страх, но видно было, что, вспоминая открытые, улыбающиеся лица ребят и дяди Масперо. они считали наших ребят не злыми, а добрыми волшебниками, и теперь, подняв головы, они в этом еще больше уверились.

Костя Черняков и Ваня Петенко помогли старой Хити подняться с земли, а Сережа ласково потрепал по плечу их внука Фоше, уже вставшего на ноги.

— Фоше, пойдем с нами купаться… Переведите ему, дядя Масперо.

Фоше ответил, что ему нельзя, нужно идти работать на пирамиду, что он уже и так сильно опоздал после обеденного перерыва и боится, что его за это накажут палками,

— А что ты там делаешь? — спросил по-египетски дядя Масперо.