Потом недалеко от тропинки они увидели полуголого с коричневым телом крестьянина феллаха, возделывающего землю примитивной сохой которую тащили запряженные вместе верблюд и буйвол.
Солнце, забравшееся уже высоко в небо, жгучими лучами освещало всю эту картину. На небе не было видно ни одного облачка. Томительный зной становился невыносимым.
Так хотелось нашим ребятам поскорее добраться до Нила и, как лягушкам, прыгнуть с берега в воду, но до Нила было еще далеко
Под огромным тенистым деревом, которое дядя Масперо назвал сикоморой, устроили привал и завтрак.
Вот что узнал и ребята во время завтрака в прохладной тени сикоморы от дяди Масперо:
— Вот уже 20 с лишним лет прошло с тех нор, как англичане оккупировали, т. е. заняли Египет своими войсками. Под предлогом внести в Египет европейскую образованность, а на самом деле для того, чтобы лучше обирать египетский народ, они всюду на все высшие, должности посадили англичан или египетских «соглашателей», построили вдоль Нила железную дорогу и по ней вывозят в порт Александрию, а затем на своих кораблях в Европу огромное количество хлопка.
Масперо вытащил из кармана, карту Египта и развернув ее, продолжал:
Нот в этом месте среднего течения Нила, где обозначен город Ассуан, они построили большую плотину, регулирующую воду после разливов Нила. Тысячи больших и малых каналов разносят эту воду на поля, засеянные хлопком, столь нужным для английских хлопчато-бумажных фабрик.
Эти каналы орошают и крестьянские поля, но тем не менее, положение египетских крестьян ужасно. Почти все, что они выручают от продажи хлопка, пшеницы или риса, идет на уплату налога. Сами они живут впроголодь, бедно и грязно. Из 1000 феллахов только 80 человек грамотны. Об их образовании мало заботятся.
— Совсем как у нас при царе, — вырвалось у Вани Петенко.
— Вы и сами увидите, как они живут. Сейчас мы зайдем в деревню Ал-абне, где у меня есть друзья. Потом пойдем купаться, а к вечеру направимся к пирамидам.
— Ну и жара… — сказал Коля Чернов, растягивая ворот рубашки.
— Как в бане на верхней полке…
— Хорошо бы душ сейчас вроде дождика…
— Нет, друзья мои, этого здесь не дождетесь: дожди в Египте большая редкость, примерно раз в десять лот.
А летом и зимою стоят такие же знойные, жаркие дни, как сейчас.
— А от чего же так разливается летом Нил? — спросил Ваня Петенко.
— А вот смотрите… и дядя Масперо показал снова на карту Египта. — За пять тысяч километров отсюда в центральной тропической Африке, в огромном, самом большом в мире озере Виктория берет свое начало могучий Нил. Сотни рек больших и малых стекают в это озеро. И вот, когда в этой части Африки начинается дождливое время года, льют тропические проливные дожди, реки выходят из берегов, переполняют озеро Виктория и масса воды устремляется по Нильской долине к средиземному морю, затопляя берега и удобряя землю илом. К декабрю Нил постепенно входит в свои берега, а в январе начинаются полевые работы.
В это время из-за группы пальм и сикомор в небе показался низко летящий аэроплан.
— Нас ищет, чертова собака… — улыбаясь, выругался Ваня Петенко.
— Построиться, ребята, — со смехом приказал вожатый Сережа Ступин. Ребята, ожидая, что Сережа выкинет какое-нибудь коленце, быстро улыбаясь построились.
— Направо, равняйсь… Смирно… Головы вверх… Правые руки вверх… Показывай шиш! И ребята дружно показали шиш английскому соглядатаю, разыскивающему советский аэроплан, «нагруженный коммунистической литературой».
Шарик звонким лаем провожал неприятельского разведчика, а у дяди Масперо цвела на лице улыбка.
— Ищи, ищи, чертова кукла, а литература то коммунистическая вот где… — и Ваня Петенко показал себе на голову.
— Друзья мои, а неплохо бы теперь выспаться. ведь всю ночь не спали, — предложил дядя Масперо.
— И правда, что-то ко сну клонит… — ответил Черняков Костя, растянувшись лениво на траве…
— Поспим, а потом купаться, — прибавил еще кто-то.
Это предложение всем понравились.
Все как-то сразу, истомленные зноем, почувствовали тяжесть в голове, в ногах и в руках, которые всю ночь работали.
— А Шарик пусть сторожит нас, — предложил Моня Гирш сонным голосом и закрыв глаза.
Шарик услышал свое имя, весело ухмыльнулся и, в знак согласия со всеми, несколько раз помахал хвостиком и уселся сторожить наших друзей.
Когда через несколько минут Коля Сабуров ворочаясь, еще раз приоткрыл глаза, он увидел, как Шарик усердно охотился зубами на своем боку. Ребята и дядя Масперо ужо спали. Потом начал засыпать и Коля Сабуров.
«Хорошо бы во сне перенестись за тысячи лет назад и увидеть все, о чем рассказывал1 лесничий Павел Петрович, иотумал Коля Сабуров, засыпая.
И вот слушайте:
— Анх, уджа, снеб! — От этих криков, от топота ног бегущей толпы и еще от каких то непонятных звуков встрепенулись наши ребята и дядя Масперо. Шарик неистово лаял.
По дороге возле них неслась с шумом, с криками, толпа коричневых загорелых людей, взрослых, детей, мужчин и женщин. Старики и старухи торопливо семенили сзади. Один из бежавших парней запустил палкой в неистово лающего Шарика. Шарик ловко увернулся от удара и с еще большим ожесточением принялся лаять и кидаться вслед за бегущими.
На ребят из бегущих никто не обратил внимания, хотя сидели они всего шагов в 10–15 от дороги.
На лицах ребят было написано недоумение.